Режиссер Никита Михалков — о своем 80-летии, семейной жизни на съемочной площадке и значении армии для России.
Один из главных российских кинорежиссеров, Никита Михалков, за плечами которого десятки картин, в том числе оскароносная драма «Утомленные солнцем», 21 октября отмечает 80-летие и твердо заявляет, что еще не всё сказал. Об импульсе от Бога, офицерском братстве и первом письме сына из армии, а также о том, почему «Оскар» утратил статус эталона, Никита Сергеевич рассказал в интервью «Известиям».
«Когда ты работаешь ради премий, их никогда не хватает».
— Вы сняли множество прекрасных кинокартин, которые отмечены различными премиями, в том числе «Оскаром». На ваш взгляд, можно ли сейчас подводить какую-то черту, итог, или у вас как у режиссера еще есть темы, на которые стоит поговорить со зрителем?
— Тема любой картины — это жизнь. Если уткнуться в одну тему и ждать, когда тебе ее дадут реализовать, может выясниться, что тебе ее никогда не дадут. Как и любого человека, меня интересуют самые разные вещи. На чем-то ты начинаешь заостряться, фокусироваться, и это в результате может превратиться в спектакль, фильм или в повесть. А отвечая на ваш вопрос про итог или черту — знаете, меня вообще не гнетет груз сделанного. Я легко отношусь к этому. И, надо сказать, я не чувствую, что я всё сказал.
— Как происходит творческий поиск? Подсказывает сама жизнь или вы как-то щупаете, пытаетесь экспериментировать, чтобы потом получилась интересная кинокартина?
— Это настолько необъяснимый процесс! Сюжет может родиться из заката, а может — из прочтенного рассказа, как скажем «Утомленные солнцем». Этот фильм появился из одного импульса, который возник после прочтения замечательного рассказа Аркадия Гайдара «Голубая чашка». Причем в картине нет ничего из самого рассказа, но есть атмосфера. Да, потом пишется сценарий, разрабатывается план съемок, создается некий расклад. Но не только благодаря этому выстраивается художественное произведение. Импульс — он от Бога.
— Многие воспринимают «Оскар» как знак качества, за премией следит весь мир. Что нужно, чтобы в России появилась кинопремия такого же масштаба?
— Очень надеюсь, что «Бриллиантовая бабочка» Евразийской академии, которая учреждена в этом году, сможет стать той кинопремией, которая оценивает художественное произведение по его художественным качествам, а не по политике. «Оскар» же считался эталоном, пока не превратился в «премию обкома».
— А что для вас всегда было важно — чтобы ваша работа имела коммерческий успех или чтобы получилось произведение искусства?
— Когда ты работаешь ради премий, их никогда не хватает. В какой-то момент процесс станет важнее результата. А если для тебя кино — это не просто профессия, а то, чем ты живешь, чем дышишь, то только в этом случае и может возникнуть художественное произведение. Конечно, ты делаешь кино для других — для зрителя. И хорошо, и приятно, когда его смотрят и смотрят много. Но я никогда не хватался за тему только потому, что «она сейчас выстрелит, и надо бы сделать».
«Когда меня исключили из-за съемок, я лазил в окно — мы ставили спектакль».
— Что повлияло на ваше формирование как режиссера? Генетический код, педагоги?
— Довольно странно всё перечислять: это и воспитание, и атмосфера в доме, и русская литература, и театральная школа, и так далее. Учась в Щукинском училище, мне хотелось заниматься режиссурой. Мало того, даже когда меня исключили из-за съемок, я лазил в окно — мы ставили спектакль, который стал сначала самостоятельной работой, потом дипломной. Это было то, что меня грело и интересовало с детства — еще учась в школе, я стал уже профессионально заниматься актерским делом в театральной студии Станиславского.
— А вы в душе больше актер или режиссер? И помогает ли одно другому?
— Когда ты работаешь режиссером, ты убежден, что сыграешь лучше любого актера. Когда ты работаешь актером, убежден, что снимешь лучше, чем любой режиссер. Там хорошо, где нас нет. Но, конечно, в режиссуре помогает знание актерского ремесла, понимание того, как работает этот механизм, возбуждая те или иные эмоции. Тогда ты можешь помочь актеру, показать. Хорошо, когда ты это умеешь. Кстати, и актеру тогда труднее тебя обмануть, если он неточно играет.
— А вы показываете, как надо?
— Всегда.
— И это работает?
— Как видите! (Улыбается.).
— Насколько атмосфера на площадке зависит от режиссера? Как вы ее создаете — специально или это идет изнутри?
— Атмосфера — это вообще самое главное. Если твой рабочий день начинается со слова «мотор», а заканчивается словом «стоп» — значит, для тебя режиссура профессия, а не жизнь. А режиссура — это вся жизнь. В семье — режиссура, в стране — режиссура, в мире — режиссура. А что такое режиссура? Создание атмосферы! Группа, которая работает с тобой, — это семья. Если ты не сумеешь создать для всех ощущение, что они творцы твоей картины, то семьи не получится. Каждый на своем месте не только должен понимать, что он делает, но и то, что он — художник, он — творец твоей картины. Это принципиально важно.
«Когда бы я мог представить, что я окажусь на Камчатке, да еще и за казенный счет?».
— Скажите, такая веха в вашей жизни, как служба в армии, — это было ваше желание отдать долг Родине? Или вы чего-то другого от нее ждали? Помогла ли она вам в создании образов военных или, может, подарила новое понимание жизни?
— Когда бы я мог себе представить, что я окажусь на Камчатке, да еще и за казенный счет? Причем это было мое желание — поехать именно туда! Я считаю, что армия мне очень много дала. И уверен, что человек, который живет в нашей стране, мужчина, должен пройти армию. Это структура отношений — с одной стороны, вроде бы несвобода, а с другой — наоборот, удивительная свобода, от того что на любой вопрос есть ответ: «построят — скажут».
Это еще и понимание того, какое значение для большой страны имеют армия и офицерское братство. Это важно, поэтому я и сына старшего отправил служить, три года в морских пограничниках. И когда он мне прислал первое письмо, там была фраза, которая мне показала, что всё нормально. Он написал: «Ты знаешь, удивительно: я выяснил, что шерстяные носки могут быть важнее, чем двухкассетный Sharp, который я просил тебя купить». И я понял, что он на правильном пути.
— Вы себя считаете счастливым человеком? Всё, что складывалось, было во благо?
— Я считаю, что для верующего человека принцип такой: слава тебе, Господи, за всё. И я благодарен Богу за всё.